Фото из сети Интернет

Сейчас взялся опять к сундуку слов? Открыл и… замер – это не сундук, это звездные небеса безмолвия, ожидания, удивления, боязни, счастливости и боли. Зачерпнул в пригоршне тех потаин и омлел – там было всего два слова, сокровенных, величественных и горячих – ИГОРЬ ГЕРЕТА. Теперь чтим его день рождения. Одни говорят, что это произошло утром и уже оповестили мир о юбилее нашего Велета Духа. Вторые говорят – это было в полдень и не раз переклонили рюмку за его 85 лет. А кто-то мне сказал, что мама вечером благословила жизнью младенца. Так и я помолюсь за его светлую душу.  

В настоящее время зависла ночь над Украиной. Господи – прости нам рассвет! Игорь в сердце своем нес свет. От Бога нес. От любви своей. От неугасимой Веры в Волю. Совсем недавно я был увлечен ответами школьников и студентов. Из 50 студентов только четверо, а из 50 школьников только один знал кто же такой Игорь Герета. То есть всего 5 процентов. Кажется, что и у зрелой молодежи, и у среднего поколения мало знают о нем. Поэтому… Услышьте эту повествование, потому что она от сердца несется:
Моя кареглазая вишневая деревня, удивленная в небо аист.
Вернись! …Не слышит. Ушло-поплыло навеки далеко-далеко.

Когда большевики готовили похороны главному Храму города (речь идет о тернопольской кафедре) – Игорь стал звоном, который пробудил у людей веру и снял полу страха с душ наших. Неповоротливый в движении, но искрометный в слове, он стал советчиком и учителем для многих из вас и для меня. Он был великим не только телом и духом, но и умом и сердцем. Я бы даже сказал – умом сердца. Сейчас на Валовой он встречает каждого и словно говорит:  

Я с вами друзья! Я с тобой, нене, моя земляце, барвинковый раю. em>
а я расцветшее слово подбираю. 
У вас врастаю прочно украинцам,   
Коснитесь сердца – там меня найдете. 
Я стал для вас разбуженной совестью  
и отзовусь на зов ваш: «Игорку, где ты?». 
/>И слов пустых лучше не говорите,  
Вы же знаете – заблуждение сразу отсею.
Украину и Тернополь берегите,  
как ломоть неба, как осеннюю мечту.  

Кто-то помнит совсем юного Игорька, кто-то уже на склоне его звезды, кто-то насмешливого и полного солнца, кто-то углубленного в себя с невыплесканной слезой в глазах. Он был разным, но честным, он был нераскрытым, но щедрым, он был и остается светочем нашего города.  

А еще Игорь был неотделим от песни. Поэтому он заглянет к каждому, кто откроет свое сердце через родные ему мелодию и слово. Услышьте их, потому что о нас нынешних и о времени буреломное наше.  

Игорь Герета… Наши фамилии имеют одинаковый первый слог – «гер», что на немецком означает «господин». В начале знакомства Игорь искренне иронизировал по этому: «Два паны – одни штаны…»  Когда я разыскивал в СБУ материалы для диссертации по уничтоженной в 1939 году «Просвите», один из офицеров (бывший мой студент) предложил взглянуть на личное дело. Оказалось, наши с Игорем «Дела» стоят на полке рядом. Алфавитный показатель и тут построил «двух господ» вместе. Не знаю, какое место определит Господь в другом мире, но уверен, что сразу же услышу приветливое Игорево: «Óлег, берись за дело, потому что здесь его на всю вечность хватит».   

Герета не сразу принял меня в свой круг, хотя я безумно стремился вступить в интеллигентное общество Тернополя. Его ранило, что некоторые из моих стихов и песен записаны (модным тогда среди студенчества) на русском языке, что в моих высказываниях чувствовалась шаткость помыслов и неуверенность позиций. Сказал однажды Богдану Хаваривскому: «Герман еще не полностью наш. Пусть созревает. Он был мудрым садоводом, давал мне, как и большому перечню окружающих, шанс проявиться, никого не хлестал, не муштровал, не заставлял. Каждый должен был сделать выбор один.

Игорь Герета.  Фото из сети Интернет

Мне посчастливилось пройти хорошую национальную обучение во Львове, когда завершал учебу в политехнике и штурмовал науку в институте прикладного искусства. Практика в Киеве открыла сокровищницы музеев и выставок, знакомство (по рекомендации Игоря) с Ниной Матвиенко и Петром Гончаром в их доме, со Станиславом Чернилевским во время создания им студии «Галфильм», с актерами-франковцами Богданом Богданом Лесем Заднепровским, Александром Быструшкиным, с самобытными корреспондентами Украинского радио Эммой Бабчук и Надеждой Самуляк.  

Работая в Центральной библиотеке москвы над материалами для диссертации по дизайну, разыскиваю у стадиона «Локомотив» квартиру Танюка. Рекомендательное письмо от Игоря было лаконичным: «Лесю! Можешь Óлеговые доверять. Это уже наш человек. Игорь инициирует Леся Танюка в 1985 году провести в Киевском молодежном театре первый концерт украиноязычной авторской песни. На целую Украину нашлось нас шестеро, но это был большой прорыв, из-за которого вскоре пришел в Черновцы фестиваль «Красная рута». 

«Золотой сентябрь» для многих стал тайным университетом украинистики. Каждое действо имело три грани своей значимости: первое было видимым для всех: хитроумное название, умные программы, авторитет сопредседателей клуба профессора Романа Громкая и Игоря Гереты, никаких провокаций против власти, гармония научного и художественного раскрытия тем. Второй гранью был состав общества, сходившегося в церковный храм, где находилась картинная галерея. Третьей гранью «Золотого сентября» было продолжение заседаний клуба на хорах, куда винтовой лестницей вслед за Геретой тянулась целая вереница народа, или за пределами галереи – в художественной мастерской Ярослава Новака, в саду возле дома Игоря, на лесной поляне в Острове, на Березовицких лугах.  

Силой собственного примера, расширением мировоззренческого круга он творил нас такими, какими хотел видеть сам, тихой сапой раздумий выпалывал из наших душ бурьяны неполноценности и сомнений, очищал русла наших соображений от нанесенного чужестранного ила. Благодарим Бога и таких благотворителей как Игорь, что мы сейчас чего-то стоим.  

Наряду с Игоревой серьезностью всегда стояла как сестрица – веселье. Первого июля 1983 у нас с Маричкой родился сын Тарас. Что происходило в моей душе при этой вести – не пересказать. Только тот читатель меня поймет, кто пережил аналогичное сообщение. Когда я сегодня пишу эти строки, моему сыну, который сейчас на Востоке Украины, исполнилось 40 лет, а тогда… Игорь пригласил в мой дом чуть ли не пол Тернополя художников, поэтов, артистов. Были среди них и Федор Стригун, и Богдан Чепурко с Машей Чумарной, Петр Тимочко и Борис Демкив, Михаил Зубик и Владимир Лотоцкий и еще десятки известных и неизвестных мне людей. До рассвета из окон нашей квартиры выплескивали лемковские повествования Ивана Мердака, «виденяли непревзойденные размышления Федора Стригуна, лились чистыми ручьями песни: «Там на лучке зеленой», «Спрашивает ветер смерти» quo ;ю», «При каконе стоял и фур-фур ладил». 

Вряд ли кто найдет объяснение эффекта магнетизма Игоря Гереты. Он притягивал всех к себе с такой силой, что вырваться из его влияния было немыслимо. При этом он усиливал каждого из нас, что мы уже слипались между собой. Вот теперь нет Игоря с нами, а эффект его магнетизма действует безотказно. Интересны и результаты того удивительного приспособления.     

Идем по вечерней улице Русской, ошеломленные смертью Вячеслава Чорновила. Игорь едва передвигает изболевшие ноги. Молчание затянулось до крайней черты. Еще мгновение и – взрыв. Так и есть. Герета резко останавливает свое шествие, обнимает меня за плечо и поет, не обращая внимания на интересные взгляды прохожих: «Подожди милая, потому что ты пожалеешь, как я умру». Мы идем сквозь лучи фонарей и паутину взглядов. Куда-то делась усталость и тяжесть походки. Шаги стали уверенны и решительны. В вспышке электрической лампы неожиданно увидел на щеке Игоря сырой след от слезы. Самой слезы не было. Наверное, сгорела. «Не переживай, – говорит, – если так дальше пойдет, то я, наверное, стану первым арестантом Независимой Украины. Учи, братец, азбуку Морзе. Будем по батареям перестукиваться.  

Расказать о нем – не хватит жизни. Это нам делать изо дня в день для будущего, а сегодня идем к нему. Идем встретиться с Игорем в творческих творениях, которые он так любил, в которых познавал себя, свою миссию сеятеля художественного поля, из которых прорастает зерно его благотворной энергии жизни.  

Шел, уходит и уходит в даль лет, 
оставляя незаурядный след, 

несет в папке: уверенности дни, 
любви свет, веры животик – 
/>поистине ВЕЛИКИЙ МУЖЧИНА. 

Олег ГЕРМАН,  
заслуженный деятель искусств Украины