Фото из сети Интернет
Теперь на неопределенное время их дом — небольшой дом в деревне Теребовлянщина. И хотя там нет всех удобств для жизни, семья наших собеседников говорит: лучшее место там, где нет… войны.
Сельским бездорожьем направляемся к большому кирпичному дому, что недалеко от центра. Ранее он резвился: владелец скончался более десяти лет назад. Теперь здесь и еще в нескольких похожих домах, поселили людей из областей, где сейчас война.
На Тернопольщине эта семья из Лисичанска Луганщины чувствует себя в безопасности. Они благодарят местных за то, что их приняли, в разговоре переходят здесь на украинский и говорят: от громких звуков до сих пор вздрагивают даже ночью. — Мы ехали 17 часов, нас из Лисичанска забрали эвакуационным поездом. Многие женщины с детьми, все напуганы. Сотни людей в очереди. Говорят, там было до четырех тысяч человек. Мы не считали людей. Считали часы до момента, пока должен был прибыть поезд. Там было очень много людей: из Северодонецка, из Рубежного, — рассказывает 58-летняя Валентина, которая вместе с мужем, дочерью и внуком вынужденно покинула свой город.
Зять женщины остался там, дома… Он военнообязан. Поэтому остался защищать родной город.
— Мы увидели объявление от председателя ОГА, что в 14.00 будет поезд на Львов… Трудная дорога была тяжелая. Возле Киева стояли долго, там воздушную тревогу объявили. В опасных зонах поезд ехал без света, не разрешали даже телефоны включать, но уже возле Хмельницкого, было легче.
С Валентиной мы общались на следующий день, после того, как она приехала на Теребовлянщину. Она сразу сказала: говорить об этом все сложно. В присутствии родных она старается держаться, чтобы не расстраивать их. Но в это время на душе — нестерпимая боль.
В городе сейчас много мужчин и пожилых людей
— Выстрелы были слышны недалеко от нас. Какая ситуация там сейчас? Плохая… Многие уехали, люди спасались. Но многие и остались дома. Остались, в основном, мужчины. А еще… старые люди. Которые не могут ходить, не смогли добраться до поезда, — с дрожью в голосе говорит она.
Из Лисичанска в зону, которая еще до войны была оккупирована россией, около 50 километров. По словам собеседницы, даже так близко к тем территориям, где война длится уже восемь лет, люди не могли представить, что пули полетят и на их дома.
— Никогда мы не думали, что будет такая беда, что будет такое вторжение россиян в нашу страну. Я читала последние новости, что на некоторых точках, где обстрелы, людям предлагают так называемые «зеленые коридоры» в российскую сторону. Но я думаю, что большинство не уедет. Я бы не поехала, у меня сестра Винницкой области, брат в Кривом году, родители родились здесь. Я бы не поехала… Я родилась здесь, на этой земле, — говорит женщина.
Говорить о своем доме женщине сложно. Она говорит: еще устала с дороги, еще не понимает до конца происходящего.
— Вам просто не передать, какие здесь гостеприимные люди. Нас здесь встретили, в школе покормили, домик нам дали. Со стороны россиян часто можно было услышать всякие легенды о том, что люди здесь не любят восточных людей, но ничего подобного. Люди здесь хорошие, гостеприимные. Приняли нас как родных. Я уже нашла здесь подружку. Она каждый день приходит, забирает наши вещи, чтобы у нас было чистое, приносит все, что нужно, — говорит Валентина.
Длинные ночи и дни в подвалах
Знакомимся с дочерью Валентины, Леной. В Лисичанске она работала учительницей истории. Поэтому в разговоре с легкостью переходит на русский.
— Мы с сыном ездили в город к врачу. С тех пор как приехали — он жаловался на кашель, слабость. Делали рентген. Но, к счастью, все хорошо. Надо просто отлежаться. Ибо усталость, ночи в холодных подвалах, — рассказывает.
По словам вынужденной переселенки, они и представить не могли, что в их дом придет война…
— В ту ночь я беспокойно спала. Изготовила вещи к утру на работу, сыну — в школу. Проснулась от страшного свиста, потом последовал взрыв. Я этот звук все еще слышу. Далее звонок мамы: «Лена, началась война». Мы сразу поехали к маме, потому что у нас частный дом и там нет надежного укрытия. У мамы многоэтажка. В подвале казалось безопаснее, чем в погребе, — делится собеседница. Несколько дней мы совсем не выходили из дома. Слышали сирены — бежали в подвал. Это был настоящий ад. У нас там магазины закрываются, прилавки пустые, ничего не довозят. Люди до сих пор сидят в подвалах. Те, кто не мог уехать. Мы неделю не ели нормально, не могли спать. Мы не знали, что будет дальше.
Ни Лена, ни ее мама, ни кто-либо из их окружения, как рассказывают сами, не могли поверить в то, что собственный дом, который строили с надеждами и с которым связано столько мечт, придется оставить из-за войны.
— Мы смотрели новости, видели, что делается. Я собрала документы. Но подумать, что придется с ними бежать не могла. Мы ехали в неизвестность. Дальше оттуда. У меня сестра в Ровно живет. Мы на это направление и ориентировались, потом поняли, что все едут во Львов, подумали, что там все забито. Потому решили выйти в Тернополе. Вышли из поезда, и думаем: что делать дальше. Пока не услышали объявления: поднимитесь на второй этаж: там есть гуманитарный штаб. Нас зарегистрировали, напоили чаем. Далее отправили в Теребовлю, — рассказывает госпожа Лена.
Сейчас отрадой для этой семьи есть местные люди. Они теперь ежедневно идут в местную школу, чтобы помочь производить маскировочные сетки для наших защитников. Говорят: в группе полегче. А когда видят, что люди так объединяются ради общей цели, другого варианта, чем победы нет.