«Когда пришел вечером на работу, был ваш флаг. Утром смотрю – уже наш». История россоцких партизан

Город уже погружался в зимний сон, когда на центральной площади вдруг появились несколько юношей, молниеносно снявших с флагштока красный флаг, а на его место повесили сине-желтый. Далее ребята стали крепить на стенах транспаранты, написанные от руки на обойной бумаге.

Той ночью — с 21-го на 22 января 1973 года — над Чертковом в Тернопольской области замелькали четыре сине-желтых флага и появились несколько плакатов с националистическими лозунгами: «Да здравствует свободная Украина», «Свободу — слову», «Свободу — украинским патриотам!», «Да здравствует растущий украинский патриотизм!», «Позор политике русификации». 

На больших транспарантах еще была разъясняющая информация: именно в этот день, 22-го января 1918, Центральная Рада своим Четвертым Универсалом провозгласила независимость Украинской народной республики. А через год был провозглашен Акт соединения УНР и ЗУНР.

Патриоты из Львова или еврейский след?

На утро Чортков загудел. Только и разговоров, что о ночном случае. Чтобы такое произошло, еще и в военном городке под наблюдением КГБ! Люди выдвигали свои версии: в Чортков заехали патриоты из Львова, быстро все развесили и скрылись. Кто-то сталкивал евреев: совершают провокации, чтобы добиться выезда в Израиль. Кадебисты трясли город. Искали свидетелей. Допрашивали.

— Как здесь появился этот флаг? — давил следователь на сторожа лесхоза, над зданием которого вместо красного также висел сине-желтый флаг. 

— И откуда мне знать? — отвечал Олекса. — Когда пришел вечером на работу, был ваш флаг. Утром смотрю — уже наш.

Но ответ сторожа стал анекдотом. А кадебисты поняли: партизан местные так легко не сдадут. Так что начали распространять слухи. В городе сразу появилась женщина, свидетельствовавшая об ужасах, которые с ней совершали якобы повстанцы ОУН. «Потерпевшая» выражала опасение, что они снова вернутся, чтобы наводить на людей страх. Но молниеносной операции не получилось, поймать «виновников» по горячим следам не удалось.

Желтая — из Чорткова, синяя — из Львова

В чертовской квартире бывшего политзаключенного и диссидента Владимира Мармуса много книг и икон. Сам хозяин – mdash; в вышиванку красным по черному. В углу комнаты — большой синий и желтый флаг. Его теперь не следует хранить тайно. А полвека назад за такой же советская власть забрала у господина Владимира одиннадцать лет свободы.

Мармус — организатор подпольной группы, которая в ночь на 22 января в советском Чортке вывесила сине-желтые флаги. Господин Владимир говорит, в то время даже сшить флаги было проблемой, ведь нужно было найти соответствующую ткань. Желтую купили в Чорткове, а синюю раздобыли только во Львове. Сшивали два цвета» дома на шейной машинке. Так же поступали по ночам и транспаранты. Писали чернилами. Типографскую машинку не хотели использовать, потому что знали, что за шрифтом их легко могут разоблачить. Разработали четкий план, где и как развешивать флаги, прописали маршрут, спланировали все посекундно.

— Мы планировали, что все должны сделать до одиннадцати часов вечера, чтобы как раз молодежь возвращалась из кинотеатров и читала. — вспоминает Владимир — Нас семеро уходили из села через лес напрямую семь километров. Вьюга, дорогу задуло. Первый пробил тропу и мы все один за другим. Должны начинать с четвертой школы, она на горе. В городе старались идти по двое, чтобы не бросалось в глаза. На четвёртой школе начали клеить открытки. Одна у нас была большая с объяснением, что произошло 22 января, а другие (меньшие) с лозунгами — «Позор политике русификации», «Да здравствует растущий украинский патриотизм». От школы пошли в помещение суда. Там повторили. Оттуда — в дом культуры. Затем — на крытый рынок. Ибо базар – mdash; видное место. Я вылез в сапогах, по жести начало барабанить — слез, боялся, что меня заметят. И дальше мы пошли в кинотеатр.

Мармус В.В. показывает место возле кинотеатра (справа) и флагшток, с которого было сорвано красное знамя (слева)

Богдан Кутепов/hromadske

«Вытирали того Ленина , даже сделали дыру

Господин Владимир рассказывает, что его сопротивление против советской системы началось еще в школе. На полях тетрадей и в библиотечных книгах он писал патриотические лозунги и рисовал трезубцы.

— Как-то в школе я захлебывал портрет Ленина. Но хорошо, что нашей руководительницей была учительница, которая вышла замуж за моего двоюродного брата. Вытирали-вытирали того Ленина, даже сделали дыру. Было такое, что нарисовал на доске трезубец. На полях книг писал «Слава Украине». То есть у меня в школе была такая репутация.

Продолжатели ОУН

После школы Мармус объединил вокруг идеи двадцать ребят из родного Росохача. Сначала не заходило дальше разговоров. Расспрашивали об истории вернувшихся из лагерей односельчан-ОУНовцев. Читали запрещенную тогда литературу, записывали песни, слушали «враждебно» радио.

В начале семидесятых «россоцкие партизаны» настраивали радиоприемник на «Радио Свобода». Однажды услышали об арестах украинской интеллигенции. И тогда простые деревенские юноши решили создать организацию.

— Часто спрашивают:  «А как ваша организация называлась?» Я отвечаю — мы над названием даже не задумывались, мы считали себя продолжателями ОУН. Накануне октябрьских праздников мы пошли на такое место в лесу, где будто повстанцы собирались. Взяли икону, крест, свечи. Петр Витив, Владимир Сенькив, Петр Винничук и я. Там приняли присягу. В селе как раз до октябрьских дней вывесили красные знамена. Я сказал, что их не нужно. Мы эти флаги сняли. Кроме того, мы учились стрелять. Молодые, азартные были, казацкого рода.

Вскоре к группе присоединились еще четверо, в том числе старший брат Владимира — Николай Мармус. Всего присягу приняли десять участников. 

— А когда в 72-м году мы по «Радио Свобода» услышали, что режим Шелеста подметает всех подряд от Стуса, я запомнил такую ​​цифру, что задержаны 200 человек. И уже тогда мы давайте составлять план. И потому решили сделать что-то грандиозное.

На акцию по вывешиванию флагов решили не брать Василия Лотоцкого — он был самым старшим и уже женат. Приняли, что семейный статус не дает ему права рисковать. А Владимир Сеньков в то время служил в советской армии.

За месяц пришел КГБ

После 22 января «партизаны» обдумывали возможности покинуть деревню.  

— Мы собрались и думали, что делать. Думали, может, уехать в восточные области на работу. Разные были версии — укрыться в Одессе в катакомбах. Знаете, такие молодежи мнения.

Да не успели. 19 февраля арестовали участника группы Степана Сапеляка. А меньше чем через неделю пришли за самим Владимиром Мармусом.

— 24 февраля пришли ко мне. Мы с папой что-то делали. Я тогда успел убежать. Кадебисты провели обыск, побеседовали с родителями и уехали. Вечером я вернулся, чтобы собрать вещи. Пока собирался, смотрю — под одним окном рожи, под вторым. Забежали в дом и забрали меня в тот вечер. А брата забрали в апреле.

Тогда Владимира отвезли в Тернопольский следственный изолятор КГБ. Сейчас там — музей политзаключенных и репрессированных. В камере, где он сидел, — выставка, приуроченная проводнику ОУН Степану Бандере.

Надеялся, что кагебисты остановится на нем и Сапеляке, и не узнают о других, говорит Мармус. На допросах утверждал, что они провели операцию вдвоем. Но Сапеляк допросов не выдержал. И девять из десяти членов группы, которую позже назвали «росохакской», задержали. Не связали только несовершеннолетнего Петра Винничука. -prapor-vranci-divljusja-vzhe-nash-istorija-rosohackih-partizaniv-ee6fa82.jpg» alt=»«Когда пришел вечером на работу, был ваш флаг. Утром смотрю — уже наш&.

Владимир Мармус, вспоминая события 1973 года Богдан Кутепов/hromadske

«Скажите, что вы спьяну сделали, бессознательно»

— Тернопольский закрытый суд прошел в ноябре 1973-го. На скамье подсудимых нас было семеро. Лысый Николай отделался тем, что отсидел год в КГБ и его отпустили, потому что он будто бы был из семьи бедняков. А Василий Лотоцкий был осужден по другой статье — «за хранение оружия».

Другим пяти суд инкриминировал «диссидентскую» 62 статью — «антисоветская агитация и пропаганда». Владимиру Мармусу как организатору дали наибольший срок — 6 лет колонии строгого режима и 5 лет ссылки, остальным — в год-два меньше. 

— Когда пришли обвинения по 62 статье — «антисоветская агитация» — мне стало легче. О, это мы вместе с теми лучшими людьми. Потому что мы думали, что могут впаять какие-нибудь уголовные статьи. Было такое между разговоров: и скажите, что вы спьяну сделали, бессознательно.

« >