«Переселенцы, как и экономика, должны стать частью нашей победы» — исполнительный директор АМУ Александр Слобожан

Фото

О четырех типах общин, военный Кабмин и экономическую государственную стратегию

Мы выдохнули первый кризис и шок. Сломали русский блиц-льд и показали, что умеем и будем драться. Однако переговоры в Стамбуле и вывод части подразделений агрессора в Беларусь (скорее для перегруппировки сил) — не повод расслабляться. Самое время открыть глаза, принять новую реальность и адекватно отвечать на ее вызовы. Не только на поле боя. Ибо кто-то должен бесперебойно подносить туда снаряды.

Президент и его офис держат внешнюю рамку. Армия — воюет. Волонтеры разрываются между фронтом и тылом. Общества, принявшие на себя основной удар, стали совершенно разными территориями по своему положению и возможностям. В осаде — Мариуполь, Харьков, Чернигов и недавно Киев, оккупированные — Херсон и Мелитополь готовы к ударам — Днепр и Винница, Львов и Черновцы — принимают переселенцев…

Как связать разорванную страну в единый организм, который будет бесперебойно работать на победу? Есть ли у нашего государства общая стратегия обеспечения тыла и удержания экономики? Что нужно для того, чтобы она заработала? nashoyi-peremogi-vikonavchij-direktor-amu-oleksandr-slobozhan-57cd800.jpg» alt=»«Переселенцы, как и экономика, должны стать частью нашей победы» — исполнительный директор АМУ Александр Слобожан» />

/p>

Об этом мы поговорили с исполнительным директором Ассоциации городов Украины Александром Слобожаном. Две недели мой собеседник провел под обстрелами в Буче, затем эвакуировал семью в Черновце, сам теперь — в Киеве. Слобожан на постоянной связи с мэрами и видит всю картину системно.

О неучтенных переселенцах, выборе мэров и недопустимой уравниловке

— За месяц войны у нас определилось четыре типа территорий, — сам начинает разговор Александр Слобожан. — Тыл, города на линии фронта, города в осаде, а также оккупированные общины. Это совершенно разные модели реальности, а значит и системы функционирования. К первому типу можно отнести Львовскую, Тернопольскую, Волынскую, Черновицкую, Закарпатскую, Винницкую, Ивано-Франковскую и Ровенскую области. Да, Россия наносит удары и по объектам перечисленных регионов, но у муниципалитетов этих городов — свои особые вызовы.

Основные — обеспечить переселенцев (транзитных и постоянных), а также остановить падение экономики. Перед этими муниципалитетами стоят задачи обеспечить жизненно необходимыми услугами в несколько раз больше людей, чем проживало там еще месяц назад. Людей, которым нужно дать жилье, тепло, одежду, продукты, медицину, у которых нет работы, чаще всего — женщин с детьми. И это несмотря на то, что в разы снизились поступления в бюджет, мобилизованные работники всех сфер максимально обеспечиваются поставки армии.

Это государственная задача, которую решают сегодня органы местного самоуправления и справедливо ожидают ответных действий от центральной власти. Однако создается впечатление, что отдельные члены Кабмина до сих пор не понимают ситуацию.

— Конкретизируйте.

— Последний пример — постановление Кабмина № 333, касающееся ВПЛ (внутренне перемещенных лиц). В настоящее время реализуется президентская программа по принятию и размещению людей, которую поддержало и реализует местное самоуправление, находит решение в предоставлении людям нормальных условий для жизни и работы.

Но вдруг кто-то вписывает в постановление правительства норму, что весь процесс обеспечения ВПЛ должны финансировать местные бюджеты. К сожалению, мы уже видим результат этого решения, и он отрицательный для страны и людей. Если муниципалитеты сначала на волонтерстве и собственных ресурсах встретили и приняли сотни тысяч беженцев, то сейчас мэры задумались: обеспечивать ВПЛ или выплачивать зарплаты своим бюджетникам.

— То есть Надала и Марцинкива поставили перед выбором: все отдать переселенцам (это кроме того, что местные власти отдают в пользу ТерО и других) или удерживать на плаву свои общины? Садовый заявил о 200 тысячах стабильных переселенцев, на которых идет один миллиард гривен, и их нужно где-то брать.

— Да. И вы понимаете, какими будут последствия их выбора без выбора? Они должны платить зарплаты. Следовательно, не смогут организовать условия для внутренних переселенцев.

Наши люди уже сейчас массово выезжают за границу, и многие из них могут не вернуться. Кабмин не выработал порядка действий при принятии ВПЛ, нет системы обслуживания и учета различных переселенцев — кто транзитный, кто постоянный, нет индивидуального подхода к каждому человеку, семье.

Приезжает человек из Киева, заполняет какую-то анкету, потом либо поселяется у друзей, либо волонтеры помогают найти жилье, но никто не регистрирует, кто этот человек, где он, его профиль работы, его характеристики, что ему нужно и что он может. Мало того, что так легко могут заезжать в тыл вражеские ДРГ, но вопрос еще и в экономике, в реализации людей, в их участии в это сложное время в нашей будущей Победе.

— Давайте разберемся с экономикой первого типа территорий.

— Основной стратегический вопрос не в том, чтобы найти жилье переселенцам, а в том, как они интегрируются на этой территории, смогут ли стать частью внутреннего фронта. Люди должны не просто уныло сидеть дома, проедая свои и государственные ресурсы, а выходить из депрессии, эффективно использовать свои ресурсы и помогать государству в работе на экономику.

— То есть карты, кого, куда и на сколько включить, пока нет?

— Для того чтобы кого-то куда-то включить, центральная власть должна иметь информацию о том, какие кадры и куда приехали. Де-факто местная власть это делает сама, что неправильно. Кроме меры не могут видеть проблему глобально по всей стране, а тем более формировать решения. Стратегии каждой общины должны вписываться в общегосударственную стратегию. Есть методика ООН по учету переселенцев, ведь чтобы государству что-либо планировать, нужно иметь статистку. И затем в связи с местными властями создавать новые точки экономического роста. Определить возможности и потребности конкретной территории и государства.

А мы пока остановились на том, где и как будем людей расселять. Именно расселять, а нужно привлекать, создавать им возможности!

Еще один пример. Вместо того чтобы подойти избирательно к разным типам территорий, мы освобождаем весь малый и средний бизнес от налогов.

— И что происходит?

— Как и территории, переселенцы разные: одним нужна помощь во всем, другие платят за все. Вот, например, переселенец с рюкзаком из Киева. Вырвавшись из подвала, нанимает дорогое жилье, покупает вещи, ходит по ресторанам, ест, стрижется. С этого зарабатывает местный бизнес тех же Черновцов, и это замечательно. Но бизнес не платит налогов, не платит легально, его законом уволили. И квартиры сдают в Черновцах по 1500 долларов тоже без налогов. Без налогов, которые нужны теперь больше, чем когда-либо раньше, ведь на немалой территории бизнес уничтожен, а нужно обеспечивать армию и сохранить людей, попавших в эпицентр военных действий.

Это только мне кажется, что те, кто не платит сегодня налогов, воруют будущее нашей страны, воруют у воюющей армии и сирот? У местного самоуправления ежемесячная потребность только по защищенным статьям, прежде всего по выплате зарплат учителям и другим бюджетникам, — 32 миллиарда гривен. Но после всех земельных и налоговых новаций у местных властей на сегодняшний день остался в предыдущей ставке только один источник дохода — НДФЛ, однако из-за массовых миграции поступления от него катастрофически упали.

Уже есть дефицит на определенные группы товаров, нехватка горючего, хотя на обычную жизнь и функционирование пока ресурсов у этой группы муниципалитетов хватает.

strong>

— Дежавю с ковдрой.

— Сейчас, как и тогда, у налогового и земельного комитетов парламента есть проблема давления отдельных лоббистов, которые под шумок, прикрываясь войной, решают свои личные задачи по цене государственных. Инициируется ряд законопроектов, нормы которых негативно отражаются в экономике. Системных же предложений бизнесу оставаться в Украине с перспективой и на послевоенное развитие пока нет.

Однако я надеюсь, что в конечном счете наши предложения учтут и центральные власти продолжат помогать муниципалитетам и с ВПЛ, и с выплатой зарплат бюджетникам, и с созданием условий для экономического развития.

— Премьер-министр на этой неделе озвучил девять приоритетных направлений работы правительства во всех сферах. Речь идет о «Новой экономической политике»: сокращении налогов, полной дерегулации бизнеса, отмене импортного НДС и ввозной пошлины. Что, по мнению Шмыгаля, даст мощный эффект и перезапустит снова экономику.

— Это важно и дает положительный сигнал. На перспективу. Но не менее важно оперативно обеспечить реализацию задекларированных целей, которые можно сделать исключительно в сотрудничестве с общинами. А это ежедневная коммуникация с местными властями и разработка четких механизмов реализации для каждого согласованного решения. Которого до сих пор, к сожалению, нет. Иначе не было бы приведенных мною выше примеров.

Об инертном Кабмине, потерянном времени и горизонтальных связях

— Война переформатировала многое: президент жестко держит рамку государственности, армия воюет, местная власть на земле обеспечивает функционирование общин. Но выходит, что проблемы, о которых мы говорили до войны, никуда не исчезли: Кабмин реально не управляет. Что нужно изменить, чтобы главный для воюющей страны инструмент заработал и реально стал помогать ВСУ?

— Для этого нужно переформатировать структуру самого Кабмина. Он должен перейти на рельсы военного положения для принятия быстрых, согласованных и сразу готовых к реализации решений. Пока отдельные министерства работают по шаблонам гражданского времени. Более того, некоторые чиновники сегодня стали чувствовать себя более независимыми от правительства, некоторые даже пытаются. его подменить. И это сейчас главный вызов.

Чиновник две недели готовит согласование на поставку генератора в Чернигов, а мост взрывают, и генератор людям уже не довезешь. Заместитель министра, занимающийся переселенцами, просит перезвонить в понедельник. Поскольку сегодня, видите ли, суббота. Отправку людей задержали из-за отсутствия подписи, а люди уже под дулами… Таких примеров сотни. И все это — жизнь, реальные жизни наших людей. В то время как государственная машина должна работать прежде всего для их максимальной сохранности.

— То есть, нам нужен мозговой штаб, который, имея стратегическую рамку, должен в режиме реального времени корректировать тактику воюющего государства? Сохраняя жизнь, включая в экономический процесс переселенцев, а также вовремя давая по рукам зарабатывающим на чужом горе?

— Для этого не нужно создавать какой-либо дополнительный штаб, есть Кабмин. И парламент де-факто уже отказался в его пользу части своих полномочий. Многие формальные вещи сейчас упрощены, а постановления Кабмина работают на уровне законов.

При этом в работе с нашим профильным комитетом парламента нам удается находить решения, жизненно необходимые для работы муниципалитетов в условиях войны. Последний пример — законопроект №7153 (уже на подписи президента), который среди остальных необходимых общин административных норм предусматривает защиту работников муниципалитетов, поскольку дает возможность минимальной оплаты в нынешних условиях.

Кризис показывают важность и роль каждой ветви власти.

В первые дни войны координация с центральной властью была только через ОПУ, с его непосредственным участием или без, а также с руководителями военных администраций. Президент и его офис сегодня действительно эффективны. Но они не могут быть перегружены исполнительным менеджментом.

Парламент, Кабмин, ОПУ и местные власти должны дополнять друг друга. И сейчас у нас есть шанс правильно сбалансировать систему публичного управления в стране, сделав Кабмин центром подготовки решений в экономической сфере. Таким же профессиональным, как наши вооруженные силы, возглавляемые президентом — Верховным главнокомандующим, министром-политиком Резниковым и генералом Залужным. Именно такое объединение и взаимодополнение усилий работает на победу.

Пока же Кабмин разделен на несколько частей, часто дублирующих полномочия. Вопросами переселенцев занимаются три министерства, релокацией бизнеса столько же, выстраиванием новых экономических связей — тоже. Схема коммуникации местных властей с центральной на сегодняшний день выглядит так: принимается несогласованное и неотработанное решение, возникают вопросы его реализации, и мы, местное самоуправление, ищем решения и пути спасения ситуации. Решения обычно находятся, но время и ресурс — теряются. Мы отменяем глупости отдельных чиновников, а не создаем новые возможности.

— На кого тогда сегодня опирается местное самоуправление, вынужденное принимать решения в режиме реального времени, пока раскачивается Кабмин?

— Меры ориентируются в первую очередь на ВСУ (для понимания, чем помочь и чего ожидать), плюс — волонтеры, откликающиеся на все просьбы, ну и на самом высоком уровне заработали горизонтальные связи и в Украине, и за рубежом. Мы научились кооперироваться, друг другу помогать и сотрудничать, с первого дня войны для нас в АГУ это среди главного — обмен информацией, определение задач и поиск, координация их решения.

Так, общинам же Херсонской и Киевской областей казначейство не может провести определенные платежи из-за внедрения после 24.02 объективных ограничений. Но что делать, например, мэру Буче, у которого прямо сейчас на улицах лежат тела погибших горожан? Я все это наблюдал своими глазами. «Я сейчас нахожусь в центре города, и у нас лежат на улице тела людей… Скажите, пожалуйста, почему вы запретили мне оплатить все необходимое, чтобы их похоронить?» — объясняли чиновнику из министерства.

Такая ситуация была в Мариуполе, Голой Пристани, в каждом городе на линии фронта. Пока власть раскачивается, вносит изменения в законодательную базу, ошибается и исправляет ошибки, мы помогаем друг другу. Следует отдать должное военным администрациям, некоторые стали нашими партнерами и реально работают сейчас на максимальной эффективности. Все тыловые города стали хабами, через которые перераспределяются и деньги, и ресурсы тому, кому они крайне нужны. /p>

— В последние дни в горячих сводках появился Днепр. Давайте определим основные проблемы второго типа территорий.

— Города типа Днепра, Кропивницкого, Житомира, Винницы, где близко к фронту и обстрелам, где уже прилетает, но по ним все-таки еще не стали активно работать вражеские войска. И следует признать, что в отношении этих городов власти демонстрируют более взвешенную позицию . Мэра Кропивницкого, например, практически сразу же назначили руководителем областной военно-гражданской администрации (ВГА). В Днепре также — мэр Филатов в четкой связке с руководителем ВГА. Несмотря на политические разногласия, начальником ВГА Кривого Рога назначен Александр Вилкул. В то время как его отец (многолетний мэр города) после смерти Константина Павлова исполняет обязанности мэра.

На уровне прифронтовых городов мэры и центральные власти демонстрируют наибольшую сплоченность. У них там своя специфика, потому что рядом с ними — атмосфера транзита неопределенности Там свои задачи и по переселенцам, поскольку люди не останавливаются, а едут дальше — к западу.

Третий тип — города в осаде. Это наша самая большая боль и сосредоточение проблем.

— Кроме постоянных ракетных ударов и боев на границах, основная проблема городов в осаде — Мариуполя, Харькова, Черниговская, до недавнего времени Киева и других разорванность логистических связей. И здесь есть специфика работы местных властей и коммунальных служб. Без лишнего пафоса, но города в буквальном смысле держатся на героизме этих людей. Зная свою инфраструктуру, предприятия и бизнес, мэры как носители очень ценной управленческой информации в ручном режиме переводят города на военные рельсы. Только в Гостомеле сейчас работает ВГА, потому что там реально уже нельзя было управлять гражданским, большинство которых, к сожалению, погибли. Во время войны фундаментально проявилась исполнительная часть муниципалитетов, которая всегда была на вторых ролях, но в которой вся информация. включая домовые книги, которые помогли во время эвакуации в той же Буче. Если экстраполировать ситуацию с национального уровня, то мэры каждого города сегодня, как и президент, держат эмоциональную патриотическую планку. А обеспечивают функционирование городов исполкомы.

Именно благодаря их работе, а также взаимодействию буквально в ручном режиме с военными администрациями, осажденные города держатся и продолжают эвакуацию тех, кто хочет уехать. Героизм же жителей Чернигова, Харькова, Киева, мужчин, которые, эвакуировав семьи, вернулись и пополнили ряды ТерО, — факт, не требующий лишних слов.

— Как и жителей оккупированных городов, буквально наголо выходят на митинги против танков оккупантов, а мэры удерживают на ходу обеспечения инфраструктуры. Наверное, это эмоционально тяжелый участок войны. Что видно из постов жителей освобожденных на этой неделе городов.

— Все верно. К сожалению, к этому типу территорий все еще относятся Буча (ко вчерашнему вечеру — И.В.) , Ворзель, Бородянка (враг там окопался, и теперь его зачищают ВСУ), общины Херсонской, Николаевской, Черниговской, Сумской, Луганской, Донецкой областей. Посмотрите на карту, там все ясно. В этих населенных пунктах либо еще ведутся бои, либо там уже расквартированы российские войска. И это серьезный вызов местному самоуправлению.

Сразу скажу, что никто из мэров Украину не сдал (исключение — мэр Балаклеи Столбовой. — И.В.), в то время как остаются вопросы к отдельным представителям городских ВГА в Донецкой и Луганской областях по сотрудничеству с агрессором в первые дни войны. Мэры же на этих территориях, опубликовав обращения о неповиновении оккупантам и забрав документы, управляют оккупированными городами дистанционно. Враг ничего не может с этим сделать. Не будет же он воевать с мусоровозами. Создавать свои органы местного самоуправления не входит в их ресурсную концепцию. Наши горожане не встретили Россию с цветами, как этого ожидали идеологи этой войны.

— То есть наличие будто сильной руки не гарантирует защиты, тогда как самоорганизация внутри общины — все?

— Да. Децентрализация научила нас самоорганизации. Ну и, конечно, не забываем, что каждый мэр помнит: он избран, а не назначен. Мэры обладают высокой поддержкой своих граждан, имеют опыт организации людей. Яркий пример этого — выход людей на акции уже при оккупантах. Я уверен, вы помните, что в Энергодаре жители вышли защищать всех нас от ядерной опасности. Вчера жители на митинге потребовали вернуть из плена мэра Голой Пристани Херсонской области.

Не забывайте, что ряд мэров и сейчас остаются управлять городами в осаде и под оккупацией. И здесь очень важные, правильные сигналы подают власть и лично президент. Вы помните, какие напряженные были отношения центральной власти и мэра Чернигова Владислава Атрошенко ? Несмотря на это, он награжден среди первых, так, как того заслуживали и мэр, и город.

Взаимопомощь во всем. Мэр Житомира, сам находясь в тяжелейшей ситуации, какими-то обходными путями везет помощь в Славутич. Совершенно другой моральный дух! Та же Буча, от которой почти ничего не осталось, — город-герой. И жители знают, что их мэр в городе они не сами.

— Относительно Бучи спорная информация. Федорук действительно остался в городе после того, как вы уехали?

— Да. Я каждый день с ним на связи. Но, к сожалению, жизнь у нас не белая. Некоторые люди, сидя в Майами, но обладая местными информационными ресурсами, даже сейчас, во время войны, работают исключительно на возможное воскресение собственной политической карьеры.

— Вы о бывшем мэре Ирпене Карплюке? Но он, кажется, уже вернулся, — в сети есть его фото из Ирпеня.

— Я о том, что люди все разные. Мэры же сегодня все защищают Украину и свои общины. Именно те общины, которые продемонстрировали единение украинского народа, поразившее весь мир. И это следует учитывать, уважать и приветствовать. Сейчас не время политических разборок на любом уровне.

— А что в Херсоне? Где Колыхаев и глава ОГА?

— Для их безопасности, как и в других случаях, я не могу говорить об их местонахождении, но мы на постоянной связи. На самом деле, такие глубоко оккупированные города — самое тяжелое испытание для Украины и мэров. Там вроде бы все тихо, нет массовых пострадавших и город не разрушен, однако главы общин там под прицелом ежесекундно. Я лично уговаривал ряд руководителей покинуть возглавляемые ими города.

— А многие городские головы остались?

— Эвакуировались преимущественно мэры на оккупированных территориях Донецкой и Луганской областей, оказавшихся глубоко во враждебном тылу. По шаблону первого этапа войны, (2014) «ДНР/ЛНР» заходят в города и устанавливают там свою администрацию. А если посмотреть на Запорожье, Херсон и Николаев, то россияне маршем прошли по области, однако никаких административных мер не проводили.

Только сейчас туда начали наезжать какие-то московские «специ», пытающиеся оценить экономические перспективы. Но здесь важно отметить, что украинское правительство сохранило все выплаты людям. Более того, даже досрочно выплатил пенсии. И это очень важный сигнал: Вы наши. Мы вместе. Все будет Украина».

— Министерша Ирина Верещук заявила о 18 похищенных мэрах.

— На оккупированных территориях мэр сразу становится мишенью. Однако среди похищенных не только городские головы, но и старосты и секретари советов. Скажем, это список высших политических лиц муниципалитетов. Мы ведем свою статистику и реагируем на недопустимые вещи. Как в случае с мэром Мелитополя, обращаясь за помощью, в том числе, и к международным коллегам. Радует, что некоторых мэров уже уволили. Но есть, как я уже говорил, и утраты. Глава Гостомельской общины Юрий Прилипко погиб в начале марта, когда раздавал людям хлеб и лекарства.

Меры на сегодня — это флаги, которые обеспечивают и демонстрируют систему управления городами, где бы они ни находились.

Безусловно, общаясь с мэром Мариуполя Вадимом Бойченко мы понимаем, что осада города — это долго подготавливаемая агентурная история. Когда были нейтрализованы все инфраструктурные объекты, включая газ, воду, энергию. Почему они бьют по инфраструктуре, больницам и домам? Потому что, пока держится система управления, город невозможно взять.

Вот что делали в Буче, за чем я лично наблюдал. Колонны танков ехали и сознательно уничтожали бензоколонки и супермаркеты, чтобы максимально ослабить сопротивление людей.

И восстановление разрушенных городов будет отдельным нашим вызовом после Победы, нам придется не просто отстроить, а поднять их на новый уровень, сделать образцом победы. свободы для всего мира.

— А как деньги заходят на оккупированные территории?

— Заходят в ручном режиме, за что спасибо Министерству финансов и Казначейству Украины. Сейчас готовится соответствующее постановление на этот счет. Конечно, мы критически опаздываем здесь. Но до сих пор что-то обсуждают. Политические решения, как мы уже сказали, принимаются быстро и качественно, бюрократические — нет.

Нас спасает то, что россияне не в состоянии ни финансово, ни кадрово накрыть оккупированные территории с непокоренным местным населением. Это их явный проигрыш в войне, и, думаю, они это прекрасно понимают. Понимают это и во внутренней оппозиции, — посмотрите, как посыпалась на местах ОПЗЖ, причем задолго до того, как партию официально запретили.

Это чувствуется и по результатам недавних переговоров. Несокрушимые всегда ломают чужую игру. Наша задача — не только победить российскую армию, но уже сегодня создать условия для экономически развитых муниципалитетов и счастливых граждан Украины после победы.

Автор : Инна Ведерникова