Плохая кровь, как и плохое зерно, никому не нужны

Быть донором — это благородно, и полезно. С одной стороны, твоя кровь становится спасением для других жизней. С другой — твой организм здоровый и крепкий, так настроен постоянно производить свежую кровь и ею питаться. По аналогии, Украина имеет равные возможности стать или мировым донором и обеспечивать человечество качественным зерном или превратиться в производителя сомнительной агросырья для собственного же потребления. Однако, плохая кровь, как и плохое зерно, — никому не нужны.
В этом убежден Виталий Скоцик, генеральный директор компании «АМАКО», которая уже не первый год предоставляет украинским хозяйствам технику и технологии для выращивания, сбора, а с недавних пор и хранения высококачественных урожаев .
— Виталий Евстафиевич, существуют различные прогнозы относительно количества зерна, которое соберут в Украине в этом году. Начинают от 40 миллионов тонн. В перспективе же многие специалисты прогнозируют валовой сбор на уровне 100 млн. тонн. Вопрос в том, нужна ли Украине такое количество зерна?
— За последний месяц 24 страны в мире отменили пошлины на ввоз продуктов питания. Потому что понимают, что не смогут накормить свое население.
Президент Всемирного банка на недавнем заседании признал ошибочность политики ВБ, мировой экономики за последние 20-30 лет. Эта политика была направлена ??на то, чтобы к странам с неразвитым сельским хозяйством поставлялись продукты из стран-доноров, которые производят продукцию по более эффективным технологиям. Сегодня эта политика привела к тому, что зависимые страны не способны себя прокормить, а мировое производство зерна и других продуктов пока недостаточно. Итак, стоит прогнозировать, что спрос на продовольствие будет только увеличиваться с каждым годом.
Причем здесь есть два первоисточника: человечеству нужна энергия и продукты. Поэтому есть энергетическая и продовольственная безопасность. Пример, когда есть энергия (богатейшие нефтяные месторождения), а НЕТ продуктов — Саудовская Аравия. Сейчас она превратилась в мощного импортера зерновых, поскольку запасы воды в стране тают на глазах. Другие страны зерно частично используют на производство биотоплива.
То есть спорить о том, будет спрос на зерно или нет, сегодня не приходится. Поэтому, конечно, нужно выращивать. И чем больше, тем лучше!
Еще один вопрос — урожайность. В прошлом году средняя урожайность в Украине была 23 ц / га, в этом году ожидают 29 ц / га. Однако Украина на своих черноземах может выращивать 100 ц / га. И это реально. Когда я работал в Англии, получал 112-120 ц / га. И это — на песке и камнях.
Сейчас надо признать то, что мы уже не догоним мировых лидеров ни в производстве автомобилей, ни в производстве телевизоров … Странам Ближнего Востока, например, Богом данная нефть, наше сокровище — это земля, плодородные почвы: 27 , 7% мировых черноземов сконцентрировано в Украине. И это нужно использовать. Мы можем играть значительную роль в мировой экономике через наше сельское хозяйство. Поэтому, повторюсь, надо выращивать!
— По первому вопросу следует второй, чисто технологическое: сможем ли мы его переделать?
— Да. Однако нужны не только желание и подсчеты, сколько и какого зерна мы можем вырастить. Вырастить мы, без сомнения, можем. Но его надо собрать, высушить, транспортировать, сохранить. Вот над чем нужно сегодня работать.
Экспортная мощность Украине по расчетам составляет 26 млн. тонн зерна. Если же реально оценивать, что мы можем высушить и сложить на хранение в течение жатвы, — это не более 18-20 миллионов.
Вырастим в этом году 40 миллионов тонн зерна, соберем, но какого качества оно будет предлагаться покупателю? Действующие элеваторы освобождаются от прошлогодней продукции фактически уже во время жатвы, ремонтно-профилактические работы, дезинфекция хранилищ делаться «на ходу».
Поэтому очень важные проблемы — политика государства и инфраструктура. Государство должно понять, что нужно меньше концентрироваться на прямых дотациях производства, а больше — на создании сопутствующих условий, инфраструктуры для сельского хозяйства, которую составляют дороги, элеваторы и т.п.. Это позволит сельхозпроизводителям собирать больше, меньше терять и хранить зерно хорошего качества до установления благоприятной ценовой конъюнктуры на рынке, а не пытаться продать его сразу после уборки. Чем, кстати, и пользуются сегодня зернотрейдеры.
Но будет существенное мировое ограничения мощностей по производству оборудования. Например, наш партнер, производитель зерносушилок — компания «Brock», предупредила, что в следующем году мы не сможем получить от них более ста проектов. Хотя реально «АМАКО» может поставить 250. То есть, в Украине есть колоссальный спрос на такое оборудование. Но вопрос в том, будет ли достаточно мирового его производства.
— Но кроме оборудования, мы имеем существенный дефицит зерноуборочной техники. Чем, по вашим данным, в текущем году собирать весомый урожай?
— В 1991 году в Украине работало 120 тысяч зерноуборочных комбайнов. На сегодня из них осталось, по нашим данным, 47 тысяч. Из них «возрастом» более 15 лет — более 80%. Хватает и 20-летних, которые заливают маслом поле и оставляют после себя зерно.
С 47000 около 5000 — это комбайны иностранного производства разного состояния и возраста, но такие, которые могут быстро и качественно собрать урожай.
Нужно ли нам 120 тысяч комбайнов? Таких, как «Нива» — пожалуй. Но современных высокопроизводительных — хватит около 60-70 тысяч. Мировое производство зерноуборочных комбайнов составляет 25-30 тысяч единиц в год. Поэтому, если бы мировое сельхозмашиностроения работало только на Украине, то понадобилось бы два года, чтобы мы могли собирать 60, 80 или 100 миллионов тонн зерна. Реальная же картина такова: мы можем получить за год не более пяти тысяч комбайнов. То есть, мы только 12 лет будем наполнять этот парк техники, который нужен для сборки этого количества зерна.
— Чтобы производить 60 и более миллионов тонн, что конкретно должны сделать бизнес и государство?
— Для успеха нужны две составляющие: заинтересованность инвесторов и благоприятная государственная политика.
Денег в мире достаточно. На последнем заседании ЕБРР в Киеве присутствовали сотни инвесторов. Это люди, которые готовы вкладывать миллиарды в сельское хозяйство уже сегодня. Но их интересует два вопроса. Во-первых, рынок земли — никто не хочет инвестировать много, не зная, что будет с землей. Например, то же орошения. Сегодня в Украине не менее 2,5 млн. га орошаемых земель. Но, если комбайн с арендованной земли можно забрать и уехать, то что делать с системой орошения — выкапывать?
Второй вопрос — фискальная политика государства. Например, возмещение НДС, отпугивает потенциальных инвесторов. Элеватор можно построить за 18 месяцев, с учетом подготовки проектной документации. Фактически, завозится оборудование, заработает только через 18 месяцев, а налоги нужно уплатить уже сегодня … То есть, люди готовы вкладывать средства, если через три месяца вернут НДС. То есть, необходимо, чтобы нормально работал механизм возврата НДС.
Также необходимы четкие и прозрачные правила игры на рынке. Если государство присутствует на рынке, то она может выступать там в двух фигурах. С одной стороны, выполнять регуляторные функции, создавая условия для бизнеса. Другое дело, если она хочет быть непосредственным участником, игроком: в этом случае государственное предприятие должно быть в полностью равных условиях с другими игроками.
Что нужно сделать бизнеса. Бизнесу нужно защищать свои интересы. В стране должна быть сильная аграрная партия, и, соответственно, аграрное лобби. Любое решение, в любом демократическом государстве должна проходить через лоббирование отраслевых интересов в парламенте. И это должно быть не лоббирование ситуативных вопросов, а действительно серьезное лобби. Парламент, в отличие от правительства, имеет большое преимущество — его избирают на 5 лет. И за это время, за исключением критических ситуаций, его никто не распустит. Министр же, когда приходит в правительство, не знает, сколько проработает в должности. То есть, когда есть действенная аграрная фракция и она нормально сотрудничает с правительством — тогда действительно можно разрабатывать и воплощать разумную государственную политику в аграрном секторе.
— Какой это должен быть бизнес? Отечественный или зарубежный?
— Сегодня их трудно разделить. Что такое отечественный бизнес? Сегодня многие наши компании используют иностранный капитал. Так, например, компания выходит на мировой фондовый рынок через IPO, когда 30-40-50 процентов имущественных прав (акций) становятся собственностью других людей во всем мире. Но это — украинский бизнес. Так, деньги иностранные, но работает он в Украине, налоги платятся в Украине, рабочие места на нем для украинского.
— Что в этом году предлагает компания «АМАКО» для облегчения процесса сбора урожая?
— Предлагаем то, что и в предыдущие годы, но в большем объеме и с более широкими возможностями.
Возьмем, например, нашу программу «трейд-ин», когда старая менее производительная техника обменивается на новую. Она позволяет, с одной стороны, мощным агропроизводителям модернизировать парк сельхозмашин и компенсировать существенную часть стоимости новой техники. А с другой стороны, поддержать средние и малые предприятия, которые имеют меньшие площади и низкую урожайность. Ведь на старом налаженном комбайне с фермер с тысячей гектаров сможет работать еще пять-десять лет. Это позволяет максимально использовать моторесурс иностранной качественной техники. Таким образом, мы предоставили возможность в этом году различным хозяйствам заменить парк машин.
Во-вторых, существенно увеличили поставки техники в Украину. В следующем году, думаю, эти цифры будут еще большими. Но здесь, опять-таки, появляется ограничительный фактор. Мало того, что цена на транспортировку увеличилась на 60-70 процентов, да еще и места на кораблях нет. Поэтому мы всерьез обдумываем перспективу доставлять технику воздушным путем.
Также мы увеличили сервисную службу фактически вдвое. В следующем году планируем открыть от 10 до 15 сервисных центров по всей Украине.
Но, пожалуй, самым важным шагом в этом году мы считаем программу строительства семенных заводов, зерносушилок и зернохранилищ. Это то, что сегодня очень нужно стране. Мы поставили один семенной завод весной, до конца года будет еще три. Запускаем 17 зерносушильных и зернохранилища проектов.
— Заинтересованность этим направлением со стороны агропроизводителей есть?
— Очень большая. Мы в этом году, если могли бы физически, получили бы втрое больше заказов на поставку и запуск зерновых комплексов. Однако мы еще не были к этому готовы. Есть, текущий год можно считать разминкой. Надеюсь, что в следующем году мы будем способны ввести в эксплуатацию значительно больше комплексов.
— Заинтересованность у потребителей есть. А деньги?
— Мы традиционно привлекаем для клиентов средства по программам лизинга и кредита. Основной партнер у нас сегодня — «Райффайзен Лизинг Аваль». Хотя не исключаю, что очень скоро мы выведем на рынок новую лизинговую компанию: сейчас ведутся переговоры. И, кстати, над проблемой финансирования АПК тоже должна задуматься государство. Вы знаете, какая сегодня сложилась ситуация с финансово-кредитными учреждениями. Банки фактически перестали кредитовать село. Говорят, что таким образом мы боремся с инфляцией. Но на самом деле мы можем преодолеть инфляцию, если Украина соберет хороший урожай. А для этого нужно дать возможность банкам прокредитовать сельское хозяйство в полном объеме, а не «закручивать гайки» за несколько недель до уборки, оставляя производителей без финансовой поддержки.